В моих последних книжных любовях, видимо, не было смертей до сей поры. Ну да, после повальных смертоубийств Дюма я прониклась искренним чувством только к миру Фрая, а там, слава одному конкретному Вершителю, никого мне дорогого авторша грохнуть не умудрилась. Вот поэтому я и успела забыть, что мой любимый жанр (в моих стихах) - завещание. Сейчас я возвращаюсь к нему, скорбя еще по одной книжной душе.
Не совсем в стиле Виннету, но пусть он простит меня за это.



Поймать разорванные листы